«Тот самый длинный день в году…»

В 1941 году Калинковичи были уже крупным транспортным узлом и городом с населением 8 тыс. человек. юго-восточнее от красивого каменного здания нынешнего железнодорожного вокзала тогда стоял его скромный деревянный предшественник, выкрашенный в желтый цвет.

В ста метрах западнее находилось здание железнодорожного клуба, за ним – парк при станции. Старожилы помнят, что это был, в сущности, не парк, а красивый сад с кегельбаном, беседками, волейбольной площадкой и большим летним залом, где по выходным дням были танцы под оркестр. Первый летний месяц в том году выдался солнечным и теплым. Афиши сообщали, что в воскресенье 22 июня в железнодорожном клубе будет демонстрироваться кинокомедия «Веселые ребята», в другом городском «очаге культуры» – еще более популярная «Волга-Волга», а в областном центре – Мозыре – большой концерт заезжей труппы лилипутов…

…Субботним вечером 21 июня в родной дом на улице Липневской приехал 29-летний сын железнодорожника, корреспондент областной газеты «Бальшавiк Палесся» Дмитрий Сергиевич. Он привез с собой из редакции завтрашний, еще не поступавший в продажу и подписчикам, воскресный номер. Вся семья (мать Ульяна Васильевна, сестры Надежда и Валентина, младший брат Николай, только что окончивший школу) с интересом читали газету, где на первой странице была статья Дмитрия о ходе работ по спрямлению, углублению и расширению протекающей через город речушки Каленковки. Эта газета, уже отпечатанная, так и не дойдет до читателя. Вместо нее по области будет распространен спешно набранный на одном листе спецвыпуск с сообщением, что 22 июня в 4 часа утра немецкие войска вторглись на территорию СССР. Началась Великая Отечественная война.
В те предрассветные часы калинковичане, как и миллионы остальных советских граждан, об этом еще не знали. Выходной день они собирались посвятить домашним делам, поработать на приусадебных участках, сходить в гости, сводить детей в парк или в кино. Но черные раструбы громкоговорителей в центре города и на железнодорожной станции, домашние репродукторы уже с утра начали периодически прерывать обычные радиопередачи сообщениями, что в полдень будет передано важное правительственное сообщение.
Годы спустя поэт-фронтовик К. Симонов напишет свои знаменитые строки:

Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы…

А тогда в Москве в 12.05 заместитель председателя советского правительства Вячеслав Молотов вышел из кабинета Иосифа Сталина и направился на Центральный телеграф, откуда в 12.15 выступил по всесоюзному радио с обращением к советскому народу. «…Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города…».
У клуба железнодорожников и у летнего павильона в парке, где были установлены громкоговорители, его речь слушали десятки людей. Вот слесари Калинковичского депо 40-летний Василий Бичан с улицы Войкова и 30-летний Борис Тавтын с улицы Подольской, 25-летний машинист паровоза Василий Луцко со своим ровесником и соседом Василием Линниковым. Рядом – неразлучные друзья, окончившие местную железнодорожную школу, – 18-летние Виктор Булашевич, Володя Акулин, Павел Бритченко, Михаил Харлан, Константин Толорай и его 15-летний брат Валентин. А еще в этой толпе у репродуктора были два стройных молодых офицера в авиационной форме, приехавшие в отпуск к родителям-железнодорожникам на улицу Липневскую, друзья и одноклассники Дмитрия Сергиевича – Василий Самитов и Георгий Субач.
В своих воспоминаниях, написанных в 1995 году, Виктор Булашевич расскажет: «22 июня 1941 года в 12 часов по радио объявили, что немецкие войска вторглись на нашу территорию и по всему фронту начали наступление вглубь нашей страны. В 6 часов утра бомбили Севастополь, Киев. Все это было так неожиданно и жутко – кончилась мирная жизнь. Трудно было представить, как будут дальше развиваться события. Все последующие дни организации продолжали работать и готовились к войне. По радио каждый день по несколько раз передавали сводки Совинформбюро».
Другие воспоминания о том июньском дне принадлежат ныне здравствующему ветерану войны, потомственному железнодорожнику Николаю Киселюку. «…За несколько дней до начала войны по просьбе матери я приехал в Калинковичи, чтобы помочь ей по хозяйству. Помню, это были солнечные и очень теплые дни, настоящее лето. Утром 22 июня я с утра занимался на приусадебном участке, а к полудню решил сходить в железнодорожный парк, где собиралась молодежь, чтобы встретиться с друзьями. Сейчас от этого парка не осталось и следа, а до войны он был ухоженный и красивый. Но отдыха не получилось: мне сказали, что выступал по радио Молотов и объявил о начале войны с Германией. С этой тяжелой вестью я и вернулся домой».

Никому из этих людей в тот злосчастный июньский день не суждено было знать свою дальнейшую судьбу. Теперь же, с высоты прошедших десятилетий, это известно. Первый военный репортаж Дмитрия Сергиевича появился в областной газете уже через три дня. «Во всех цехах Калинковичского депо Белорусской железной дороги, – говорилось в нем, – произошли многолюдные митинги машинистов, кочегаров, слесарей, инструментальщиков, инженеров и техников. Железнодорожники горячо демонстрировали свой горячий советский патриотизм».
«По-кривоносовски, по-лунински мы поведем воинские и броневые поезда!» – единогласно записали в резолюции железнодорожники депо. Свои патриотические чувства они претворяют в конкретные, боевые дела. 23 июня машинист Могилевец провел тяжеловесный состав с нагоном в пути 7 минут. В этот же день машинист Гармаш провел поезд раньше графика на 24 минуты. Назавтра машинист Пухнач перекрыл вес поезда почти на 1000 тонн, нагнал в пути 10 минут.

Последний материал журналиста появился в номере за 29 июня. Затем Дмитрий Сергиевич ушел на войну, стал связистом 1015-го стрелкового полка на Волховском фронте. Несколько лет назад мне удалось разыскать в далекой Одессе, где долгие годы жил и скончался земляк-калинковичанин, его литературный архив. Помню, разбирал исписанные его ровным почерком старые пожелтевшие листки так никогда и не опубликованных фронтовых стихов. Одно называлось «Маршевая рота» и было написано, как свидетельствовала дата, в январе 1942 года. Там были раздумья об ушедшей мирной жизни и бывшем уже тогда предчувствии войны, о том, что ждет впереди.

И думая о схватке этой,
Не верил, что близка беда.
Ходил на вечера поэтов,
А в тир – нечасто, иногда…
Да только я ли, только я ли? –
Стремился к миру весь народ.
И хоть беды мы ожидали,
А думалось, что пронесет.

Дмитрий Сергиевич окончил войну в мае 1945-го лейтенантом, корреспондентом фронтовой газеты 285-й стрелковой дивизии. Был ранен, имел боевые награды. После войны продолжил военную службу, уволился в запас в звании майора. Стал известным военным прозаиком, автором многих книг и лауреатом литературных премий. Его младший брат прошел всю
войну сержантом стрелкового полка, тоже был ранен и награжден за храбрость медалью. После победы вернулся в родные Калинковичи, до выхода на пенсию работал прорабом в ПМК-101, умер в 1998 году.
Паровозный машинист Василий Луцко, как имевший «бронь», находился в тылу, но в марте 1944 года добился перевода на фронт. После окончания войны вернулся в свой дом, вновь работал машинистом, умер в 1955 году. Его товарищ Василий Линников с войны не вернулся, пропал без вести 26 октября 1944 года где-то в Польше. Владимир Акулин погиб в бою 25 января 1942 года у железнодорожной станции Подгостье Мгинского района Ленинградской области. Василий Бичан был тяжело ранен на фронте и скончался от ран 5 октября 1943 года в медсанбате в поселке Рясно Оршанского района. Член подпольной организации, действовавшей на железнодорожном узле, Борис Тавтын в 1942 году будет схвачен фашистами и после зверских пыток расстрелян в Мозырской тюрьме.
Военный летчик ст. лейтенант Василий Самитов погиб со всем экипажем своего бомбардировщика 8 января 1942 года при выполнении боевой задачи у г. Медынь Калужской области. Летчик-истребитель капитан Георгий Субач в одном из воздушных боев был сбит и попал в плен. Его освободили в марте 1945 года и сразу же отправили в ссылку в Казахстан. Год спустя, разобравшись, что никакой вины за офицером нет, разрешили вернуться в Калинковичи и устроиться на работу в депо. Израненный и тяжело больной, он умрет совсем еще не старым в 1953 году. Тридцать лет спустя Дмитрий Сергиевич в автобиографической повести «Давние годы» посвятит своему другу детства Жорке Субачу проникновенные душевные строки.
Виктор Булашевич стал офицером узла связи штаба 63-й армии, на фронте – с мая 1943-го по май 1945-го. В родные Калинковичи уже не вернулся, став ленинградцем. Следы Константина Толорая после войны затерялись. Его младшего брата Валентина, одного из активных подпольщиков калинковичского «Смугнара», фашисты казнили 16 августа 1942 года. Михаил Харлан после войны работал железнодорожником в Минске и в 1995 году ушел из жизни.
Для горожан завершался первый военный день. Около полуночи в радионовостях появилась первая фронтовая сводка Главного Командования Красной армии, в которой говорилось, что после ожесточенных боев противник был отброшен с большими потерями. Сообщалось о 65 сбитых немецких самолетах. Молодежь бурно радовалась и переживала, что не успеет на фронт добить фашистов; старшее поколение, помнившее Первую мировую, предвидело тяжелые времена. Люди еще в полной мере не поняли, не осознали происходящего. Скоро они станут героями и жертвами этой доселе невиданной по размаху и жестокости войны, станут убитыми и ранеными, солдатами, партизанами, военнопленными, беженцами, инвалидами, сиротами. А выжившие – победителями и ветеранами Великой Отечественной войны.

Владимир ЛЯКИН