Есть любовь и память сердца
…В моей маленькой деревеньке Старине Жлобинского района, всего на 35 дворов, война унесла жизни 10 человек. Домой вернулись четверо, среди них и мой отец – старшина, разведчик Федор Герасимович Шкода.
Он не любил вспоминать прошлое, очень редко говорил о своих фронтовых буднях. Иногда называл города, пройденные с боями, реки, в форсировании которых участвовал. Восточная Пруссия, Кенигсберг, Берлин, Висла, Шпрее, Эльба – я с малых лет знала эти названия.
Никогда не сотрется из памяти картинка из детства: отец, разгоряченный косьбой, снимает майку и с наслаждением умывается холодной водой. А мы с сестрой, используя момент, просим разрешения покатать шарик на его спине. Шарик – это осколок после ранения возле лопатки. Мы осторожно притрагиваемся к нему пальцами, он слегка сдвигается. Иногда даже прикладывали ухо к этому месту, почему-то напоминавшему печать. И тогда казалось, что мы слышим страшный грохот и видим своего папу, лежащего на земле с распростертыми руками.
…Отца не призвали на фронт в 1941-м. Он до войны работал на железной дороге, была бронь. Но воевать ему довелось – сначала в партизанском отряде, а с осени 1943-го – в действующей армии. Участник Рогачевско-Жлобинской операции, в ходе которой в феврале 1944-го советские войска перешли в наступление, форсировали Днепр, освободили Рогачев и подошли к Жлобину. Но город почти полгода еще оставался на линии фронта. Летом того же года отец участвовал в освобождении маминой малой родины – деревни Дворище Жлобинского района, а также соседних населенных пунктов.
Под Кенигсбергом он получил ранение. Оперировали в прифронтовом госпитале. Извлекли осколок из ноги, пулю – из предплечья, а осколок возле лопатки остался на всю жизнь. Этому факту папа находил свое объяснение, говорил, что раненых было много, а врачей – мало. Они делали главное – спасали жизни.
Короткое время реабилитации, и снова бои. А далее – освобождение Польши, которое вошло в мировую историю как Висло-Одерская операция. В ней активно участвовали бойцы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. За проявленные мужество и героизм отец был удостоен ордена Красной Звезды. Из наградного листа, размещенного на сайте «Подвиг народа», я более подробно узнала о тех далеких событиях. Вот что там написано: «Разведчик, старшина Шкода в боях при форсировании р. Висла проявил подлинное мужество и отвагу. Получив задачу форсировать р. Висла и разведать цели, старшина Шкода под огнем противника вместе с передовыми наступающими частями достиг левого берега и к моменту прибытия батареи имел уже несколько целей, что дало возможность сразу же обрушить на них огонь. При отражении контратаки противника в течение 28 и 29. 01. 45 г. старшина Шкода неутомимо выявлял цели и сосредоточение группы пехоты противника и все эти данные немедленно передавал орудиям батареи. 29. 01. 45 г. в условиях тяжкой боевой обстановки, когда пехота вплотную подходила к орудиям, старшина Шкода личным оружием отражал контратаку и уничтожил пулеметный расчет. Его мужество и отвага способствовали усиленному отражению контратаки противника».
Я неоднократно задавала себе вопрос: «Считал ли отец свои действия подвигом?» И прихожу к выводу – нет. Он, скорее всего, и не выделял те события среди других. В том кромешном аду все бои, в той или иной степени, были похожи. Стояла главная задача – идти вперед.
Папа дошел с боями до Берлина, демобилизовался только в конце 1945-го. Полевая почта работала исправно, он знал, что многих знакомых и близких родственников фашисты сожгли в деревне Ола, что умерла от малярии его маленькая дочка, моя старшая сестра Ниночка, что погиб его родной брат Алексей. Но жизнь продолжалась, впереди было много дел.
После войны отец построил новый дом, вместе с мамой вырастил троих дочерей, все они получили высшее образование. Он до самого выхода на пенсию работал в Жлобинской дистанции пути путевым рабочим. Был очень скромным человеком, никогда не пользовался льготами ветерана Великой Отечественной войны, ничего не просил для себя, даже дрова и сено на зиму заготавливал сам до глубокой старости.
Ордена и медали надевал (орден Отечественной войны II степени ему вручили к очередной годовщине Великой Победы. – Прим. автора) только на чествование ветеранов в дистанции. Считал, что незачем выделяться среди участников войны, у которых таких наград не было. Вклад в Победу был общим.
Я часто думаю о нем. И всегда при этом вспоминаю слова Льва Толстого: «Смерти нет, есть любовь и память сердца». И вот уже третий год подряд его старшая правнучка, москвичка, студентка МГУ Аннушка участвует в акции «Бессмертный полк», с гордостью несет в праздничной колонне портрет прадеда. Правнук Андрей, студент БГУ, часть своей курсовой работы по истории Беларуси посвятил прадедушке. А младшая правнучка, школьница Полина, стоя 9 Мая у Вечного огня на площади Труда, старалась его портрет поднять как можно выше.
Действительно, любовь и память сердца продолжают жить!
Алина КЛЫГА