Февраль
Чт
13
2025

Неизвестный Доватор

Он стал одним из любимых героев бывшей великой страны, ему и его казакам воздвигнуто множество памятников, его именем названы 23 улицы в различных городах бывшего СССР, несколько морских и речных судов, школы, предприятия и колхозы. О нем сняты фильмы, написаны пьесы и картины, издано бесчисленное количество книг и публикаций. Тем не менее его жизнь и судьба по сей день полны загадок. Это наш знаменитый земляк, советский полководец, генерал-майор, Герой Советского Союза Лев Михайлович Доватор.

…27 ноября 1812 года завершилось знаменитое сражение на Березине между корпусами русской армии и отступающими частями наполеоновской, которое оставило и по сей день сохраняет сильный отпечаток в общественном сознании французов, до сих пор употребляющих слово «Березина» (фр. bérézina) как метафору полного провала или катастрофы. Здесь, у деревни Студенка (теперь – в Борисовском районе), получил в одном из боев тяжелое ранение французский офицер де Вотур (De Vautour). Его приютил белорусский шляхетский род Вишневских, с которым он и породнился. С годами у следующих поколений рода фамильное имя преобразовалось в Доватýр или Довáтор. 20 февраля 1903 года в селе Хотино Мартиновской волости Лепельского уезда Витебской губернии родился самый знаменитый потомок этого рода – Лев Михайлович Доватор.
На что мог рассчитывать молодой человек, родившийся в начале ХХ века в глухой витебской деревушке? Вопрос риторический. Однако Льву Михайловичу удалось окончить церковно-приходскую сельскую школу, а в 1921 году – среднюю школу в деревне Улла. Работал в Витебске на льнопрядильной фабрике. В сентябре 1924-го его призвали в ряды Красной армии и направили на службу в 7-ю кавалерийскую дивизию (Западный военный округ). В феврале 1925-го он уже курсант Московских Военно-химических курсов, а в мае 1936-го и того выше – слушатель Военной академии имени М. В. Фрунзе, после чего (май 1939 г.) – уже с красным дипломом – Льва Доватора назначают на должность начальника штаба Особого отдельного кавалерийского полка в Москве, а с ноября того же года – начальника штаба 36-й Особой кавалерийской Краснознаменной ордена Ленина бригады имени Сталина Московского военного округа.
Данный период его службы в различных источниках упоминается вскользь, но не поясняется, что это – элитная бригада, «кремлевская». Она происходила из Первой Конной армии, считавшейся кузницей сталинских воинских кадров, и неслучайно носила его имя. Эта часть всегда была на виду, регулярно участвовала в парадах на Красной площади (в 1940 году Доватор дважды возглавлял колонну кавалеристов: 1 Мая и 7 ноября), снималась в кино. Бригада размещалась в Хомовницких казармах, напротив были конюшни, полигон и манеж, где проходили тренировки лошадей и занятия по джигитовке. В этом Доватор оказался настоящим мастером, поэтому его даже привлекали к съемкам конных эпизодов фильмов, которые иногда организовывали на полигоне кавалерийской бригады, во главе лучших кавалеристов. Например, в картине «Александр Невский», снятой в 1938 – 1939 годах, он – тогда еще слушатель академии – даже дублировал в конных эпизодах героя (роль исполнял знаменитый Николай Черкасов).
Но время было непростое, и парады вместе со съемками в кино – далеко не самое главное занятие кавалеристов. Советский писатель и историк Лев Киршнер в книге «Канун и начало войны: документы и материалы» пишет: «В руководстве Вооруженными Силами верх взяла установка «всадников» – Ворошилова, Буденного, Ку-лика, Щаденко, которые догматично цеплялись за опыт Гражданской войны. Ворошилов заявил с трибуны 17-го съезда партии: «Необходимо раз и навсегда положить конец вредным «теориям» о замене лошадей машинами». Щаденко вторил ему: «Войну моторов, механизацию, авиацию и химию придумали военные специалисты. Хотя главное – всадник. Кавалерия сыграет решающую роль в будущей войне».
К началу 1937 года в Красной армии было 7 кавалерийских отделений, 32 кавалерийские дивизии (из них 5 горно-кавалерийских и 3 территориальные), 2 отдельные кавалерийские бригады, 1 отдельная и 8 резервных кавалерийских полков. Общая численность в штатах мирного времени составляла 195 690 человек. Но потом что-то пошло не так. «Кавалеристы», став во главе Красной армии, за четыре года… сократили численность своих дивизий в два с половиной раза. Не помогли Буденному и Ворошилову их старые легенды, привязанность к этому роду войск. Сталин, казалось, верил в большие возможности легких кавалерийских дивизий, которые, по мнению Буденного, смогут парализовать тылы войск противника. У начальника Генерального штаба Шапошникова, правда, были сомнения: кавалерия без прикрытия с воздуха в новых условиях не имеет такой силы, как раньше. Кроме того, эти дивизии громоздки. Но Сталин сказал Шапошникову: «Пусть старые рубаки играют во что хотят, лишь бы не ввязывались в серьезное дело…».
Так что в ноябре-декабре 1941 года в ходе битвы под Москвой менее четверти советских дивизий составляли кавалерийские. Но два таких корпуса, ставших в те времена гвардейскими, именно там в декабре 1941-го сыграли стратегическую роль в советском контрнаступлении. Всадники, стремительно продвигаясь по заснеженным лесам Подмосковья, наносили удары по тылам и резервам противника.
В марте 1940 года Доватор был назначен начальником штаба кавалерийской дивизии имени Сталина, базировавшейся вблизи западной границы, в городе Волковыске. 36-я кавалерийская дивизия участвовала в советско-финской войне. Поэтому долгое время считалось, что, возможно, он получил за нее свою первую боевую награду – орден Красной Звезды, но его дочь Рита Львовна пишет, что, скорее всего, этот орден был за Испанию.
Нигде не сказано, почему, когда и куда отправился отважный командир, когда однажды вечером собрал свой походный чемоданчик и заявил родным, что уезжает в командировку. На несколько месяцев. Но его близкие все поняли, и семья регулярно получала письма, в которых на конверте не указывалось ни обратного адреса, ни почтовых штемпелей. Они были теплыми, но очень похожими: «живые и здоровые – много работы – люблю-целую». Позже выяснилось, что, как и в других командировках, письма писались заранее, а потом их регулярно клали в почтовые ящики, чтобы семья не волновалась.

Судя по прозвищу «Лесник», ставшему впоследствии известным, в Испании Доватор состоял в группе «товарища Альфреда» (Станислава Алексеевича Ваупшасова), старшего военного советника коммандос 14-го республиканского партизанского корпуса.

Группа сама участвовала в боях, обучала рядовой состав корпуса диверсионному мастерству, разрабатывала планы боевых действий, помогала перебрасывать партизанские отряды в тыл войск противника. В их обязанности входило обеспечение безопасности членов Политбюро ЦК Коммунистической партии Испании. Доватор также изучил тактику известной своим боевым мастерством марокканской кавалерии, применявшуюся франкистами в боях, превосходившей республиканскую кавалерию как по численности, так и по тактике. Оказалось, что марокканская кавалерия добилась значительных успехов в боях только в сочетании с мотопехотой, бронетехникой и мотоциклами с пулеметами. Такие отряды там называли «быстрыми», и, возможно, именно они дали Доватору намек на будущие рейды, позволившие ему эффективно использовать конницу в современной маневренной войне.
Исследователей военной карьеры Льва Михайловича долгое время волновал вопрос, за что (на тот момент) полковник Доватор получил свою первую боевую награду в годы Великой Отечественной. 9 августа 1941 года его наградили орденом Красного Знамени. Этот факт показался нехарактерным – в начале войны Красная армия постоянно отступала, ее части время от времени попадали в окружение, бойцы погибали, а тут Доватор получает столь высокую награду. Странным кажется то, что в наградном документе четко указано, что он выполнял оперативный приказ Главнокомандующего. Ясно, что речь идет о каком-то значимом событии. Ответ появился совершенно неожиданно – в книге Александра Глушко «Пио-неры ракетостроения». Поводом для награды стал успешный первый боевой залп реактивных установок М-13 («Катюш»), сделанный 14 июля 1941 года батареей капитана Флёрова по скоплению поездов на станции Орша-Товарная. Вероятно, рядом со складами с немецким оборудованием, боеприпасами и топливом находились и советские склады с секретным оружием – гранатометами, которые не успели эвакуировать, и боеприпасами. Их следовало уничтожить. На ликвидацию эшелонов, в которых фашисты перевозили обнаруженное, была направлена батарея капитана Флёрова – 7 пусковых установок М-13 на шасси ЗИС-6 с большим количеством машин сопровождения. Группа прорвалась в тыл противника и провела поиски. При этом добралась до Борисова. Но необходимые склады нашлись только в Орше, куда была перенаправлена батарея Флёрова.
Рейды в глубокий тыл противника стали регулярными. Объектами кавалерийской группы Доватора, равно как и других, были склады, на которые они заходили, отбивая у врага, доставляли боеприпасы артиллерийским и минометным частям, вооружали и снабжали местные партизанские отряды, взрывали все, что противник не мог отнять. Красноармейцы наводили ужас на фашистов, неожиданно появляясь у них в тылу. Интересный факт: Доватор, который сам был мастером сабли и отличным наездником, повел на фронт кавалерийский отряд легендарного артиста Московского цирка, мастера джигитовки Михаила Туганова почти в полном составе, который также уничтожал склады с боеприпасами и продовольствием, вывозил из окружения раненых, участвовал в организации партизанских отрядов. «Но они шли и в лобовые атаки, это тоже известно и неоднократно показано в кино, – говорит Рита Доватор. – Я знаю кавалериста Иванкина, который с шашкой на коне бросился на танк. Ну разве это не подвиг? Он был награжден. Но обычно перед боем спешивались и потом кто с винтовкой, кто с пулеметом – уничтожали и немцев, и их технику. «Тугановцы» просто ошеломили немцев – то выскакивали из-под лошади, то вскакивали на нее во весь рост. Немцев такое мастерство впечатляло».
Листовки, расклеенные в оккупированных немцами подмосковных деревнях, обещали крупную награду за голову Доватора – 100 тыс. рейхсмарок. Чтобы отомстить генералу, враги сожгли его родное село Хотин в Беларуси. Родителям и сестре Льва Михайловича удалось уйти в лес к партизанам.
Судя по всему, Доватор протестовал против использования частей своего корпуса в качестве прямой замены пехотных дивизий (известно, например, что Рокоссовский отказал Жукову, предложившему ему возглавить военный кавалерийский корпус, посчитав неправильным бросать всадников на танки). Вероятно, подобные эксцессы имели место и с Доватором. Жуков был недоволен этим. В результате он был назначен заместителем командующего армией и командующим группой войск, в которую входил его корпус. Этим назначением Доватор был переведен из подчинения Ставки в прямое подчинение командующего фронтом.
В декабре 1941 года в ходе контрнаступления под Москвой Доватор сумел в короткие сроки организовать ввод частей корпуса в прорыв германского фронта в районе Звенигорода и решительно управлял ими в боях в глубине обороны противника. Завершением всей этой цепочки совпадений и закономерностей стала короткая пулеметная очередь, оборвавшая жизнь героя.
1 декабря 1941 года 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора Льва Михайловича Доватора был переброшен в район Кубинки. 150 км он шел по тылам немецких войск, преследуя отступающие части, и 19 декабря вышел к реке Рузе. Передовые части корпуса уже были в районе деревни Палашкино Рузского района Московской области, где находились крупные силы гитлеровцев. Напротив деревни, под крутым берегом реки, Доватор разместил походный штаб корпуса и, решив лично осмотреть перед атакой расположение обороны противника, поднялся на противоположный берег. Генерал отпустил лошадь и снял бурку, которая на фоне заснеженного поля и редких деревьев была хорошей мишенью. И только он поднялся в полный рост, как его тут же буквально накрыло пулеметным огнем. Как сказано в докладной записке на имя Сталина, подписанной Георгием Жуковым и Николаем Булганиным, легендарный конник погиб «во время атаки после проведенной личной рекогносцировки». Льву Доватору было всего 38.
Это произошло 19 декабря 1941 года, когда наши войска уже перешли от оборонительных боев к контрнаступлению. За день до смерти Доватор получил вышеупомянутую шифровку от командующего Западным фронтом Жукова о своем новом назначении. В это время супруга генерала Елена Лаврентьевна, дочь Рита, старший брат Александр, которого все в семье называли Шуриком, находились в эвакуации.
– Когда мама получила телеграмму о смерти отца, она нам ничего не сказала, – вспоминает Рита Львовна. – Уже по ее поведению мы поняли, что произошло что-то непоправимое. Потом, конечно, она нам показала телеграмму, но сразу начала говорить, что это ошибка, что нам надо ехать в Москву.
Елена Лаврентьевна с детьми жила тогда в небольшом поселке Варлаково под Челябинском. «Нас оперативно эвакуировали из Москвы. Мы жили тогда на Комсомольском проспекте. Приехал столичный комендант Артемьев, нас погрузили в грузовики и быстро доставили на Казанский вокзал. Мы съезжали практически в том, в чем были на тот момент», – вспоминала Рита Доватор.
Они приехали на место, и почти сразу пришла телеграмма о смерти Льва Михайловича. В ней командование 2-го гвардейского кавалерийского корпуса сообщило о гибели Доватора и о том, что весь личный состав поклялся отомстить за своего командира. В тот же день семья также получила посылку, отправленную генералом из Москвы. В ней были сухари, сахар и теплые вещи, которые Доватор собрал в пустой квартире на Комсомольском проспекте. Обратно в столицу из деревни, где любой поезд останавливался ровно на одну минуту, Елена Лаврентьевна с сыном и дочерью ехали в вагоне более двух месяцев.
– Мы приехали в Москву 8 марта 1942 года и, кроме вшей, с собой ничего не привезли. Что такое теплушка? Это вагон для перевозки скота. Посередине печь-буржуйка, вокруг нее деревянные скамейки, на них люди, теснившиеся к этой печи. Лицо и руки теплые, а спина покрыта инеем, – рассказывала Рита Доватор.
Елена Лаврентьевна поверила в смерть мужа только тогда, когда ей подарили фотографию, сделанную за несколько минут до начала кремации тела генерала. Они поженились вскоре после знакомства – в 1926 году и прожили вместе почти 16 лет. Больше Елена Лаврентьевна замуж не вышла.
Пока кавалерийский корпус Доватора стоял под Москвой, казаки кормили семью Льва Михайловича, как могли. Приносили миски с перловой крупой, сухарями. «Пришли эти взрослые, суровые мужчины с обветренными лицами, в шапках-бекешах. Они прижимают меня к себе, царапают лицо орденами и медалями и плачут. Эти казаки со слезами на глазах остались в моих воспоминаниях на всю жизнь», – вспоминала Рита Доватор. После смерти Льва Михайловича кавалерийским корпусом командовали не менее известные военачальники – Исса Плиев и Владимир Крюков. Но именно Доватора казаки считали своим отцом-полководцем до конца войны.
– Не знаю почему, но папину «Золотую звезду» нам так и не передали. На второй день после его гибели, 21 декабря, отцу было присвоено это высокое звание посмертно. Мама сначала как-то пыталась выяснить, почему нас решили оставить без этой медали, а потом решили этого не делать. Знаете, и во время войны, и после нее мама решала все больше бытовых проблем. Помощь для отца мы, конечно, получали, но жили очень тяжело, и экономические заботы нас просто одолевали, – делится дочь Доватора.
Они жили в комнате в одном из домов на Комсомольском проспекте и никогда не спекулировали на имени героя Доватора. Чтобы получить дрова, они, как и все москвичи того времени, подолгу стояли в очередях в приемной у чиновников. Как и все, они сами пилили и рубили эти дрова. Вместе с другими жильцами перекопали двор возле дома и посадили картошку. Выживали, как могли.
Почти 20 лет прах генерала не захоранивали. Все это время Елена Лаврентьевна хлопотала, чтобы у ее мужа была обычная могила, куда можно было бы прийти и поклониться.
– Моего отца кремировали на территории кладбища Донского монастыря. Урна с его прахом находилась в самом крематории. Я хорошо помню, как мы пришли туда с мамой, нам ключом открыли дверь за черной занавеской. Этот ящик стоял на столе, рядом с ним – урны с прахом Ивана Панфилова и Виктора Талалихина. Мать Панфилова, жена Мария Ивановна, и родители Виктора – Василий Иванович и Вера Ивановна Талалихины, вместе обратились в органы и просто выбили место на кладбище, – рассказывает Рита Львовна.
И Доватор, и Панфилов, и летчик Талалихин погибли в 1941-м во время боев за оборону Москвы. В том же году им всем посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. И только в 1959-м их похоронили на Новодевичьем кладбище. Они лежат рядом.
Лихие кавалерийские рейды по немецким тылам и умение нанести удар там и тогда, когда нужно, вывели генерал-майора Доватора в число лучших советских военачальников первого, самого тяжелого этапа войны. Он стал одной из солдатских легенд и одним из самых опасных противников вермахта.
Лев Доватор был награжден двумя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Красной Звезды. На месте его гибели на берегу Рузского водохранилища в 1952 году установили обелиск. Памятник герою возведен также в городе Руза. Его именем названы улицы в Москве и во многих других городах бывшего Советского Союза.

Анатолий
СЛОНЕВСКИЙ

Яндекс.Метрика